Письмо Князя Антоха Кантемира, о истинномъ щастiи (*).
(*) Получено Издателемъ отъ г-на Саларева при следующихъ строкахъ: "Препровождаю при семъ первое письмо Князя Кантемира, известнаго нашего сатирика; въ рукописи находится одиннадцать писемъ его о разныхъ философическихъ и нравственныхъ предметахъ. Надеюсь, что для всякаго любящаго языкъ свой приятно будетъ видеть сей драгоценный памятникъ отечественной словесности."
Нетъ щастiя человеку, когда онъ собственнаго удовольства и внутренняго спокойства не имеетъ; сiе толь правильно есть и непреклонно, что всякой въ своеме векъ надеюсь въ томъ искусился, разность есть та, что единъ больше, другой меньше. Мы видимъ людей многихъ, имущихъ великое богатство, знатные чины и изобилiе даже до роскоши надмерной въ домахъ своихъ, но редко отъ нихъ слышимъ, чтобъ они сказали: "уже я живу года два или три безмятежно, духъ мой ныне спокоенъ, и ничего не желаю." Желанiя наши всегда суть безконечны; покаместъ человекъ другое состоянiе своему предпочитаетъ; до техъ поръ желать престать не возможно: и такъ иногда желанiе, иногда старательное попеченiе о содержанiи и укрепленiи того места, на которое возведенъ и поставленъ бываетъ, препятствуетъ иметь сiе безценное спокойствiе духа; а что выше отъ земли, то больше видятъ, и хотябъ казалось на высотъ стоять можно безопасно, но зависть и лукавство наисильнейшiя подпоры подрываютъ, и хитростiю своею крепкiе столпы и основанiя разрушаютъ; отъ того, какъ стоящихъ на высотъ, такъ и желающихъ того низвергаютъ, и они всечасно суть безпокойны; еслибъ всякой помнитъ, что никто властiю почтенъ не бываетъ, какъ званны отъ Бога, тобъ сего безпокойства не имели, всякой бы доволенъ былъ определеннымъ: когда господинъ призоветъ рабовъ своихъ, и дастъ имъ ниву, чтобъ разделя всякой взялъ часть себе на огородъ и насадилъ особливо; единому же любя дастъ отменну, где посеянное безъ великаго труда возрасти можетъ: все другiе возненавидятъ и роптать будутъ на врага, котораго любя господинъ награждаетъ; въ досаде и ненависти оплошно пахать станутъ свою землю, и отъ своей оплошности въ гневе семена побросаютъ; не имея попеченiя плодовъ лишатся, и не точiю изобильно, но и самую нужду для пищи земля худо удобренная имъ не произнесетъ; а еслибъ довольствуясь даннымъ трудились вспахать и на себя землю прилежно и безъ роптанiя, съ благодаренiемъ признали достойнымъ образомъ милость своего господина, то конечно бы земля плоды имъ произнесла обильно, а господинъ видя прилежность къ трудамъ, и смиренное повиновенiе своей воле, Кантемиръ некоторыя письма, изъ коихъ я взялъ и сiе, писалъ къ одной Госпоже.} которая одарена свыше мудростiю и добродетелiю отъ Бога, скажите мне, нежели самая добродетель чинитъ вамъ спокойство и внутреннюю радость? не она ли утешаетъ васъ въ печаляхъ и напастяхъ, отъ злости на добродетель возстающихъ? -- она конечно первое и твердое основанiе человеческаго щастiя; пускай весь мiръ будетъ на тебя гневливъ, но ты и безъ щастiя довольно щастливъ; довольно щастiя человеку, и весьма довольно, когда совесть его ни чемъ не упрекаетъ, когда жизнь его течетъ источникомъ истинныя добродетели! Та самая добродетель научаетъ человека довольствоваться темъ, что онъ имеетъ, не допускаетъ завидовать другому состоянiю, сокращаетъ желанiя, и нудитъ прежде сделаться всякаго желанiя достойнымъ: оная единая можетъ навесть человеку вечное и непоколебимое спокойство. Надобно сказать и то, что человеку есть сродно лучшаго желать; но когда то лучшее не отъ его трудовъ и попеченiй зависитъ; тогда можно вспомнить слова Римскаго гражданина, сказанныя Титу: "я делаю все, что мне сделать должно, но есть и такихъ много, которые милосердiе твое прежде заслужили."
Мое намеренiе вамъ сказать, что внутреннее спокойство человека есть главное въ жизни сей щастiе, и дабы приобрести сiе спокойство, я здесь начинаю самъ въ себе искать сего безприкладнаго щастiя, когда оно меня въ мiръ убегало. уже несколько тому дней минуло, какъ я началъ разсуждать о первомъ и главномъ щастiи человека; представляя себе все роскоши и богатства, видалъ я многихъ въ прелестномъ семъ изобилiи плачущихъ и стенающихъ: зналъ и такихъ, которые въ разныхъ страстяхъ не могли наслаждаться своимъ достаткомъ; причина тому думаю конечно -- ненасытное желанiе человека, страхъ и зависть. Редко слышу живучи въ людяхъ, чтобъ кто сказалъ мне: я сего дня весь день веселился, никакая мысль неспокойная на умъ мне не всходила; а больше слышно: меня тотъ обиделъ, другой бранитъ безвинно, иной готовитъ мне сети. Всякъ правъ, а другъ друга ругаютъ; учитъ всякой какъ жить въ свете -- а самъ учиться не хочетъ!
къ злости склонной, другой подошелъ къ нему учтиво и говорилъ: знать много онъ провинился предъ вами, государь мой? А тотъ отвечалъ: не льзя хуже быть человеку въ свете какъ онъ; я его правда не знаю, только слышалъ отъ такихъ, которымъ поверить можно. -- Смотрите на людскiе нравы, можно ли въ обществъ всемъ людямъ угождать? бранятъ не зная человека, обижаютъ не въ отмщенiе за свою обиду, но только найти злому нраву пищу: подумайте, какiя великiя препятствiя бываютъ во исполненiи желанiя, и сколь сильны суть помехи всякому предприятiю человека. Я искусился въ нещастливый векъ мой, но щастливъ темъ, что позналъ мое заблужденiе, и я то увиделъ какъ праздны и тщетны суть намеренiя наши въ жизни, и какъ безполезны все исканiя веселой и благополучной жизни, когда она зависитъ отъ единаго произволенiя Всевышней Власти; нетъ скажу, Псаломнику согласно: "благо мне, яко смирилъ мя еси, да научуся заповедямъ твоимъ." Ныне оставя беззаконныя мысли и желанiя, въ одномъ только томъ тружуся, чтобъ познать самаго себя, и научиться прямымъ путемъ истинныя добродетели ходити, да обрящу собственное духа моего спокойство, въ чемъ я главное сiе великое щастiе поставляю; уже дни мои проходятъ безмятежно, зависть я нападки здесь меня не утесняютъ; жизнь моя въ пустыняхъ сихъ нимало не прелестна: никто завидуя отнять оное мое жилище не захочетъ.
"Вестникъ Европы", No 19, 1811